– Ясная госпожа, а что за земли лежат там, по левую сторону от дороги? – спросил юноша, указывая на мелькнувшее меж деревьями поселение на горизонте.
– На западе, ты имел в виду, – степенно поправила его спутница. – Это – земли Варко, мой мальчик.
– Что-то я не совсем понял, – нахмурился тот (странно было, что она обращалась к нему, как к ребёнку, хоть тот и казался младше от силы лет на пять). – Вы говорите – «Варко», но разве на нас напали не у Варко??? А ведь это было день пути назад…
– О, духи! – тяжело вздохнула дама.
Ветер распахнул плащ на её груди, приоткрыв бурое пятно крови, безобразно расползшееся по лазурному платью, в сумраке сверкнул зелёный камень на её шее.
– Ой, простите, госпожа! Я не хотел вам напомнить о ранении. Как-то сорвалось, вечно я говорю не то, что следует… Простите, ясная госпожа! Я иногда бываю так глуп! – виновато затараторил парень.
– О, духи! – ещё раз вздохнула девушка, взглянув на него с притворным гневом. – Я сержусь вовсе не от этого. Вообще, знаешь ли, когда у тебя в плече дыра, об этом непросто забыть. Но меня убивает твоё нежелание учиться! Ты совершенно не знаешь историю и географию! Если бы ты хоть иногда заглядывал в карты Лейндейла и слушал замкового летописца, ты наверняка бы знал, что земли Варко тянутся вдоль всего Южного пути от Ласны и до самого побережья Экталанэ.
Теперь уже юноша тяжело вздохнул:
– Ах, ясная госпожа, все эти историки, книжники и учителя такие скучные и старые! Порой они сами забывают, что и зачем решили рассказать. Попросту засыпают на полуслове, и всё стараются читать мне нравоучения. Поверьте, если бы они умели говорить, как Вы, моя госпожа, я уже давно бы стал учёнее их самих! Вот, когда Вы мне что-нибудь рассказываете, я готов слушать Вас день и ночь!
– А это уже откровенная лесть! – улыбнулась девушка. Но тут же спросила: – А эльфийский почему не стал учить?! Тоже учитель плох?! Чем тебе король не угодил?! Или эльфы тебе не по нраву?!
– Ну что Вы! – сокрушённо молвил пристыженный ученик. – Эльфов я люблю! Вот и в Элтлантисе побывать мечтаю – поглядеть, как они там, на родине у себя, живут, какие они там, чем от столичных отличаются… Ну а эльфийский мне не даётся, хоть убейте, ясная госпожа! Да и к чему он мне? Эльфы всё равно всеобщее лейндейльское наречие получше людей знают, а моё дело знать воинское дело, да управлять уметь.
– Знания ещё никому не помешали, – рассудила дама в сером плаще. – Знания – это сила! Ты вскоре станешь правителем Брелистона. А правитель должен быть мудрым и просвещённым! И уж во всяком случае, ему полагается знать историю и географию собственных владений, миэ белаэ ланхо!8
«Миэ белаэ ланхо» – если она назвала его так, значит, короткий гнев схлынул. Так она называла своего сына – короля Киралейна. И его, Литея, иногда. Он не знал точно, что значат эти нежные эльфийские слова, но знал, что в них его королева вкладывает всю свою любовь и душу. Литей хотел попросить её рассказать что-нибудь, но осёкся, вспомнив о ране. Наверное, ей нелегко даются разговоры.
Весь сегодняшний день казался Литею тяжёлым и мрачным. В молчании и гнетущей тишине ехали они с самого рассвета. Да и вечером на постоялом дворе не было слышно ни шутки, ни какой-нибудь походной байки. Он знал отчего. Воины чувствовали на себе вину, совесть давила им на плечи чугунным грузом.
Они – рыцари и защитники – не смогли уберечь свою госпожу от предательской стрелы. Она прилетела с западной стороны дороги, одна единственная и выпущенная точно в цель. Погоня, бросившаяся в лес, никого не обнаружила. Было ясно, что никто не собирался их грабить (мыслимое ли дело ограбить отряд королевских рыцарей???).
Нет, целью выстрела было убийство. Все понимали это.
Кто-то хотел убить её – их госпожу, королеву Мару, справедливейшую королеву Мару. Его королеву. Ни одну женщину в мире не любил Литей так, как эту свою прекрасную спутницу. И хоть она казалась юной, как и сам Дарген Литей Ринай – Орлёнок из Даргкара, но он относился к ней с всё превосходящей сыновьей почтительностью. Ибо он считал её своей матерью. Его родители погибли, когда ему было два года, и с тех пор он знал только одну мать – королеву Мару. И преклонялся пред ней как перед богиней. И вот на его богиню, на всеобщую любимицу королевского замка посмела посягнуть чья-то злобная рука. Оттого и мрачны были нынче воины, оттого тяжело было на душе, а сердце сжималось от гнева и бессилия, потому что ещё помнили, как она стонала, когда обламывали стрелу и выдёргивали её из раны. Это делал сам Лонгир – предводитель отряда. Он никого больше не подпустил к своей королеве. А Литей сидел подле и думал, что лучше бы в него пять раз воткнули и выдернули по десятку стрел, чем видеть мучения своей госпожи. В голове его не укладывалось, что кто-то мог желать ей смерти.
С самого начала ему не нравилась эта поездка. Будь господин Лиарин дома, он ни за что не отпустил бы королеву одну в столь длинный путь. Но князя не было в Ринайграде. Вот уже пошёл третий месяц как он вместе с королём Киралейном пропадал где-то на Юге, в землях Даргкара, ибо оттуда шли вести о беспорядках и народных волнениях.
Даргкар – Земля Орлов – давно разрослась за пределы Каран Геланской равнины. Она была поделена на две части Керг и Брелистон. Хоть земли эти и принадлежали после Великой Битвы королю, много лет подряд ими управляли наместники короля из рода Ринай – потомки братьев королевы Гермисея и Калахая, великих героев великой войны. Сам юный Дарген Литей был праправнуком Калахая I, а имя своё получил в честь его отца короля Остенграда Даргена Ринай по прозвищу Дри, что на наречии востока значило «тёмный». Сейчас ему было 20 лет, и он с печалью думал, что будь он на три года старше, то уже сидел бы на троне в Брелистоне. И уж он-то смог бы навести порядок в этой земле. Да, он был бы хорошим правителем, мудрым и справедливым. Тогда королю Киралейну не пришлось бы тревожиться больше о своих южных владениях. А королеве Маре не нужно было бы ехать в Мангар.
Она сказала, очень важно привести гарнизоны в Северной столице в боевую готовность, потому и отправилась в путь, не дожидаясь возвращения короля и мужа. Но Литей подозревал, что главной её целью стало посещение Элтлантиса – родины эльфов, где она не была уже очень давно. Вести оттуда приходили иногда, и король нередко отправлял гонцов к Великому князю Эктавиану. Да и в Ринайграде нередко появлялись эльфы, а некоторые даже жили в столице. Литей не испытывал перед ними ни малейшего страха, да и как могло быть иначе, ведь он с детства жил среди них. Князь Лиарин был подлинным эльфом из древнего рода Огина; сын его – король Лейндейла Киралейн – тоже был эльфом (правда полукровкой, но об этом мало кто помнил); а сама королева Мара, хоть и была рождена человеком, давно получила исключительное право на путь в эльфийский Благословенный Край. Потому и носила она с гордостью на груди сияющий зелёный камень – подарок эльфийского князя Галедана, отдавшего ей накануне Великой Битвы своё бессмертие, камень, венчавший её с возлюбленным Лиарином. Больше трёх столетий миновало с той поры, но королева Мара по-прежнему была молода и стала со временем только прекрасней. Потому и чувствовал себя Литей рядом с ней, как ребёнок рядом с мудрой взрослой женщиной, хоть она казалась почти ровесницей ему, потому и не обижался, когда она называла его столь легкомысленно «мой мальчик». А ведь он считал себя уже мужчиной, воином! Но ей позволительно говорить так – слишком длинной и тяжёлой была жизнь этой удивительной женщины!
И вот теперь кто-то посягнул на эту жизнь… Когда это случилось, Лонгир хотел повернуть назад, в Ринайград. Но королева настояла на продолжении пути: «Кто поможет мне в замке, ведь ни мужа моего, ни сына нет в столице?! А в Элтлантисе эльфы излечат меня одним движением руки. Нет, Лонгир, сейчас я отдохну, и мы продолжим путь! Королеву Мару не остановить одной стрелой!»
«Да, моя королева!» – поклонился предводитель отряда.
А после добавил тихо: «Хотя пройди эта стрела чуть ниже, и одной её было бы достаточно».
– Литей, ты меня слушаешь?
– Да, моя госпожа! Простите, я задумался! – откликнулся юноша.
– Ты сказал, что хотел бы изучать историю с моих слов… – напомнила королева. – У нас есть время. Что ты хочешь услышать?
– Моя ясная госпожа, я не хотел бы утруждать Вас разговорами, – кристально-честные синие глаза смотрели в серо-голубые глаза Мары Джалины, – в самом деле…
– Если бы мне было трудно, я бы не предлагала. А раз уж слово твоё слетело с языка, обратно его не поймаешь, – улыбнулась наездница. – На всякий случай запомни это, Литей! Когда станешь правителем Брелистона, нельзя будет разбрасываться словами, ты должен знать им цену! Так что тебе рассказать?
